Эбола в Африке

Современная африканская история учит, часто трагически, необходимости различать между тем, что можно было бы назвать природным явлением от того, что, по существу, является социально-экономически-политическим. Засухи, которые разорили многие части континента в начале 1970-х годов являются первым примером (я оставляю в стороне вопрос о человеческих действиях и глобальном потеплении). Как засушливая Калифорния показывает  в настоящее время, голод и десятки тысяч жизней, которые последовали вслед за ним, не были неизбежны. Этот ужасающий результат в значительной степени является продуктом политики, введенной в действие колониальными правительствами и покорно воспроизводимыми после колониальных режимов. 

 

Тот же урок преподается, опять, к сожалению, с последним бедствием континента. Человеческие патогены существовали в Африке с тех пор, как наш вид начал развиваться, и они тоже эволюционируют, что иногда приводит к вирусам, таким как Эбола. Но нет ничего неизбежного в эпидемии лихорадки Эбола, которая по-прежнему разворачивается. Как и голод, это тоже является продуктом истории, тех решений, которые правительства сделали как в прошлом, так и в настоящее время. Соответствующий вопрос в том, чьи интересы являются приоритетными в этих вариантах? Как общество реагирует на то, что самый естественный из процессов, эволюция патогенов человека, прорабатывает ответы, которые она дает на этот вопрос. 

 

Колониальные режимы с последней четверти 19 века до первой декады или около того после Второй мировой войны, были, прежде всего, предназначены для извлечения природных ресурсов Африки по наиболее прибыльному пути. Социальные услуги, которые могли бы помочь субъектам колониализма, такие как здравоохранение и образование, были сведены к минимуму чтобы сократить расходы. Это объясняет глубоко недемократический характер этих режимов. Наконец, экстракторы хотели, чтобы субъекты имели некоторое регулирование и, следовательно, политику использования их природных ресурсов. Это были договоренности, что постколониальные элиты будут не только наследственными, но будут продвигать свои собственные узкоклассовые интересы. В случае Либерии, полуколонии США, номинально независимой с 1847 г., элита (потомки репатриантов рабов из Америки) заверяли, что Firestone Rubber будет пожинать огромные прибыли от своих операций. Таким образом, ситуация сегодня жестоко иронична, когда, в стране, являющейся одним из ведущих мировых производителей резины, не хватает резиновых перчаток, чтобы защитить своих граждан от бедствий. 

 

В последние десятилетия, во имя борьбы с расточительными госрасходами и коррупцией, международные кредитные организации, такие как Международный валютный фонд, потребовали в качестве условия для получения нового финансирования у африканских правительств сократить свои расходы. Африканские элиты охотно согласились сделать это, сократив бюджет здравоохранения и образования, помогая создать идеальные условия для вируса Эбола. 

 

Разве можно считать, что только бедные или слаборазвитые страны подвержены таким трагическим исходам, ведь это произошло в самой богатой стране мира в 2005 году на волне природного явления, при урагане Катрина, когда более 1600 человек (и до сих пор точное количество жертв не известно) погибло в Новом Орлеане и его окрестностях. Всего за два месяца до этого ураган большей интенсивности по имени Деннис ударил по Кубе дважды, но только 15 граждан этой страны погибло от его последствий. Значит, исход не был неизбежен. Разница, скорее, свидетельствует о глубоко идущих структурных трансформациях в кубинском обществе после  революции 1959 г. Впервые в истории Кубы ее труженики сформировали правительство, которое приоритетным поставило их интересы, а не крошечной элиты. Их жизненные перспективы, измеренные, например, младенческой смертностью, продолжительностью жизни, уровнем образования, значительно улучшились, несмотря на то, что Куба по-прежнему бедна и недостаточно развита. Совершенно разные последствия двух ураганов в обоих обществах говорит о том, что достигли труженики Кубы, и что их, по-видимому, более состоятельные коллеги в 400 милях к северу не смогли сделать.

 

Не является ли это совпадением, что Куба шагнула вперед, в отличие от любой другой страны, в деле подготовки медицинского персонала для борьбы с таким злом, как Эбола. Четыреста шестьдесят один кубинец либо на пути, либо уже находятся в пострадавших районах. Они были отобраны из 15 тысяч своих 11 миллионов граждан, которые поехали добровольно. Это убедительно, в отличие от того, что на той же неделе 2700 граждан США с населением в 316 миллионов по линии Агентства США по международному развитию заявили, что сделают то же самое. Для кубинцев нет ничего необычного в их работе, так как четыре тысячи из их медицинских работников уже служат в 38 африканских странах и около 45000 в 28 странах в других местах. Таким образом, политический выбор, который делает общество, имеет последствия не только для жизненных возможностей своих граждан, но и для других стран. И в этом есть самый важный урок. До тех пор, пока труженики в Африке и других местах имеют правительства, которые не служат их интересам, они рискуют оказаться в очередной раз ненужными жертвами стихийных явлений.