Что такое традиция?

Закон 809, о котором много сегодня говорили – это поворотный элемент. Мы вообще живем в новой эпохе. Эта новая эпоха в России началась 24 февраля после начала специальной военной операции, это повлекло за собой огромные трансформации в позиционировании нашей страны в глобальном контексте. Закон "Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей" – это принципиальная точка, объявление новой идеологии России.
Это не идеология государства. У нас она запрещена конституционно. Это суверенная идеология нашего общества. Это то, что объединяет представителей всех партий на Всемирном Русском Народном Соборе, который состоялся недавно в Москве. Выступали представители всех партий Думы. И создание «Культурного фронта» - то же самое, лидеры и представители всех парламентских партий. Все едины: может, политические взгляды несколько разнятся, но мы едины относительно этой суверенной идеологии, относительно того, что мы присягаем традиции и традиционным ценностям. Это некая метаидеология: это объединяет партии, представителей власти, общества, народа, Церкви, традиционных конфессий. Они на то и традиционные конфессии, что придерживаются традиционных взглядов на ценности. В первую очередь это, конечно, Православная Церковь, но и другие традиционные конфессии.
В этой ситуации, конечно, требуется гораздо серьезнее подойти к тому, почему эти ценности называются «традиционными» и что такое «традиция»?
Социологи наверняка знают, что общество делится в социологии на несколько типов, представляющих собой не просто временные, но антропологические, социологические конструкции: это традиционное общество, которое характеризуется превосходством духовного над материальным, крепких семей, ценности жизни, нравственности и преемственности поколений. Традиционное общество – это общество, которое ставит во главу угла священное. Константин Валерьевич [Малофеев] очень верно сказал о сословиях: духовное, военное сословие ставится на высший уровень не потому, что они сильные или богатые, а потому что они жерствуют, они служат, и в своем служении доходят до конца, до предела. Это – священная вещь, потому что, как говорили древние римляне: «Dulce et decorum est Pro patria mori» - «Сладко и прекрасно – умереть за Родину». И вот это истина традиционного общества, Империи, религиозного общества. Это истина настоящего патриотизма. Вот ему присягает сегодня Россия.
Традиционное общество – один из типов в социологии: чему противоположно традиционное общество? А здесь – самое интересное. Социологи говорят, что традиционное общество противоположно современному обществу. И тут начинается самое интересное: оказывается, что пара – Тезис и Антитезис – при определении понятия «традиция» противопоставляют ее «современности» (то есть, Модерну). Отсюда в социологии, в истории культуры эта пара понятий: традиционное общество и нетрадиционное общество. Современное общество – это общество нетрадиционное (так же, как ориентация бывает нетрадиционной). В традиционном обществе ориентации традиционные: крепкая семья, дух превыше материи, а в современном обществе (европейском Модерне) – все наоборот. Это общество, где все традиционное считается устаревшим, все традиционное необходимо преодолеть. И эти традиционные ценности европейского Модерна, начиная с буржуазных революций, с эпохи великих географических открытий с конца 16-го века методично начинают изживаться. История последних пяти веков Западной Европы, с которой мы сейчас воюем, и было движение против Традиции в пользу современности. И чем больше современности, тем меньше традиции. В какой-то момент была выдвинута догма прогресса, противоположная всем религиозным учениям, всем традиционным конфессиям (якобы, человечество раньше жило плохо, было «идиотским», следовало каким-то «традиционным ценностям», а вот теперь оно освобождается – от Бога, от Церкви, от нации, от культуры, потом – и от семьи, от пола, и затем – от человеческого вида). Это прогресс, это и есть Модерн (или современность). Модерн говорит: мы двигаемся от традиционных ценностей, мы утрачиваем коллективную идентичность, мы преодолеваем и перечеркиваем одну традиционную ценность за другой, и утверждаем противоположное. Вот что такое Модерн. Если мы хотим модернизации, если мы хотим прогресса, развития в этом магистрально западном ключе – будьте любезны разрушить Церкви, упразднить сакральные институты, маргинализировать или уничтожить священство, принизить воинов, поставить во главу всех торговцев, олигарха, атомизировать общество, разрушить семьи, насадить индивидуалистическую идентичность нашим детям для того, чтобы они как можно быстрее исчезли с лица земли, умерев от наркотиков или от СПИДа, будучи замененными искусственными киборгами. Еще сто лет назад это была фантастика, а сегодня это программа современных либеральных прогрессивистских партий, в США и Европе – «зеленых», трансгуманистических, гендерных. Это уже идеология Запада.
Мы сегодня с ним воюем в этом состоянии, но начиналось все как довольно неплохая идея: освободить человека, раскрыть его потенциал, построить материальные условия комфорта, жить лучше, построить машины – но для этого нужно всего-навсего забыть Бога. Потому что Бог требует от нас усилий, Церковь требует от нас дисциплины, не только прав, но и обязанностей. Традиция, государство, империя, служение требуют жертвы. И вся наша традиционная культура была построена на этом. И семья – это не только радость, но еще и жертва. И любовь – это жертва. Когда мы не только наслаждаемся, но и служим, и несем на себе большие обязательства, которые порой нам кажутся почти невыносимыми или тяжелыми, как служба в Церкви, монашество, подвиг воина. Также и подвиг строительства семьи и воспитания детей.
Традиция противоположна Модерну. Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл на заседании Всемирного Русского Народного Собора очень точно обозначил исток зла: он назвал его термином «секуляризм». А секуляризм и есть переход от традиционного к современному обществу. От духовного к материальному, или антидуховному, секулярному, светскому. Если мы отказываемся от главенствующей роли духовного института – Церкви для русских православных людей, исламской традиции для мусульман, иудейской традиции, буддийской – то мы переходим к секулярному порядку и как бы освобождаем человека от Бога. Человек остается один. Это и есть Модерн. Изначально Модерн означал богоборчество: это было восстание человека против Бога, земли против неба, материи против духа. Вот что такое современное общество. И когда мы говорим о прогрессе, о совершенствовании, о том, что человечество развивается – с точки зрения религии все наоборот. Если мы посмотрим глазами религиозного человека на последние 500 лет, мы увидим не прогресс, а деградацию. Мы увидим не совершенствование человека и его морали, а наоборот: его полную атомизацию, распыление, вырождение, которое все больше ускоряется.
И здесь возникает интересный момент: весь Модерн, все современное общество, противостоящее традиционному обществу, находится в конфликте с теми ценностями, которые сегодня утверждены в качестве основы нашей государственной политики. Это глобальный консервативный поворот России впервые за 100 лет. И коммунистическая, и либеральная идеи – прогрессистские секуляристские идеологии. Традиция рассматривает советские примеры и страшные 90-е годы как предельную форму отторжения, как извращение. Это как раз триумф материального над духовным. То есть, мы уже фактически осуществили консервативный поворот, который требует переоткрытия Традиции, нового постижения основ религиозного мировоззрения, которое рассматривается не как какое-то дополнение – «ритуальные услуги» - а во всей его полноте, начиная с сотворения мира, космогонии. Мы должны взять у Церкви не только нравственность, но и все ее учение, потому что это и есть суть Традиции. О мире, о человеке, об ангелах, о воскресении мертвых, о Страшном Суде. «Как несовременно звучит», скажете вы. Конечно, гей-парад или издевательство над человеком во всех его формах, его сращивание с целофановым пакетом (как полагают «темные экологи» или объектно-ориентированные онтологи) – это «прогрессивно». А вот благородное, возвышенное представление об Адаме, о Каине, об Аврааме, о Господе нашем Иисусе Христе, Который пришел нас спасти – это представляется «несовременным». Ну да, это несовременно. Более того, это антисовременно. Это совсем не современно, потому что это истина. Это истина в вечности. Традиция - на вечности. Для нас это шутка: «какая вечность? Это что, очень долго?» . Нет. Вечность – это то что было, есть и будет одновременно. Это то, что есть сейчас, это другое измерение, вертикальное по отношению к движению времени. В современном обществе все в горизонтали. Вечность – это вертикаль, которая проходит здесь и сейчас, сквозь наши сердца. И в этом – свежесть вечности. В этом невероятная жизненность духовного мировоззрения, потому что Церковь – это не о том, что было раньше. И наша религия – не о том, что когда-то там произошло – это то, что происходит здесь и сейчас. И на Божественной Литургии происходит пресуществление святых даров, здесь и сейчас – а значит, вечно. Вечность – это не значит «много времени». Наоборот, это снятие времени в сверхвремя.
Есть еще один важный момент: когда социология рассматривает понятия о традиционном и современном обществах, выделяет еще одно явление: т.н. Постмодерн. Что происходит при переходе от Модерна к Постмодерну? Во-первых, мы этого не поймем, если не учтем Традицию. Традиция – это утверждение священных, вертикальных, духовных ценностей. Модерн – это отвержение духовных ценностей. Но отвергая Бога, Модерн отвергает и дьявола (он говорит: «Бога нет, но и дьявола нет»). Он ставит на это место человека, который будет постоянно развиваться, раскрываться и постепенно трансформироваться.
А Постмодерн – это интересный поворот в Модерне, который говорит: «да, Бога нет, это верно – мы Его убили – но дьявол-то есть». Постмодерн – это обнаружение сатанинского плана Модерна. Того секуляризма, о котором осторожно и аккуратно говорил Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл. Он подвел итог в своей речи, что результатом секуляризма как идеологии, выступающей против духа, скрытым мотором, является именно он – дьявол, и его посланник – антихрист. И это совпадает с Постмодерном, потому что постмодернистские авторы уже открыто обращаются к дьяволу, к бесовским текстурам, к разложению человеческого сознания, к созданию постчеловеческих видов. И фактически наш Президент в своей речи о признании четырех новых субъектов РФ назвал западную цивилизацию «сатанинской». Это не метафора: это сущность взгляда традиционного человека на то, что такое Постмодерн. Когда в начале нет ни Бога, ни дьявола, а потом Бога по-прежнему нет, а дьявол есть.
С этим-то дьяволом мы сегодня и имеем дело в СВО. Мы воюем против него. Не против Украины, мы это много раз подчеркивали. Мы воюем против дьявола. И конечно, для того, чтобы воевать с ним эффективно, нам нужна глубинная, традиционная система ценностей. Потому что если технически врага можно победить, то духовного, метафизического врага, бессмертного павшего ангела победить нельзя. Если это цивилизация сатанинская, то это все меняет.
Мы подошли к концу истории, но со взглядом с другой стороны. Это не прогресс, развитие, усовершенствование, улучшение, комфорт, материальное обеспечение – это язвы, пандемия, война, голод, смерть и гибель. Мы имеем дело с цивилизацией ада. И как мы можем с ней бороться, если мы сами – ее часть? Если мы боремся такими же методами, если мы сами секулярны, прогрессисты,  комфортисты, либералы – как мы можем победить коллективный Запад, с которым мы воюем? Может, наше общество и было готово – наш народ существует благодаря верности традиционным корням – но политическая система была точно не готова биться с тем, чье существование отрицалось долгое время.
Закон о традиционных ценностях, речи нашего Президента, которые становятся все более и более определенными с точки зрения традиционной идентичности России, все более и более конкретными, ясными, с четкими формулировками мы приближаемся к формулировке того, кто мы сегодня. Но мы сегодня с т.з. Традиции -это то, кем мы были всегда, кем были наши предки, наши отцы-основатели, наши святые – те, кто заложил основу нашей Русской Церкви, нашей русской государственности, нашей русской семьи и нашей русской цивилизации. Мы должны обрести через нашу русскую традицию это измерение русской вечности. Измерение в духовной битве. Для этого необходимо не просто победить: нам необходимо измениться, внутренне измениться. Мы должны выиграть эту духовную битву в самом нашем обществе, в самих себе – в нашем государстве, в нашем народе. Народ поэтому и един сегодня: и с теми воинами, которые сражаются на наших западных территориях против врага, коллективного Запада, и с властью, которая бросила вызов этому глобальному Левиафану.
Сегодня мы должны быть едины, но мы должны изменяться: в том состоянии, в котором мы находимся сегодня. Будучи фундаментально зомбированными элементами Модерна и Постмодерна, мы эту войну не выиграем, потому что эта война священная. Эта война по-настоящему смертельна. Это наш последний бой.