Александр Дугин: «Я думаю, недолго осталось ждать – кому последнего кошмара, кому большой радости»

«ВН»: – Александр Гельевич, как идеолог евразийства как вы оцениваете события, происходящие с начала года в Казахстане? 

– Я думаю, то, что происходило в Казахстане, – это довольно сложный процесс. Это результат того, что Назарбаев отступил от своей изначальной евразийской позиции. Что он запутался в игре с местными элитами, что он сделал шаг совершенно не евразийский – навстречу английским и западным компаниям и тенденциям в культуре или политике. Это привело к катастрофическим последствиям, потому что Запад усилил свое влияние в Казахстане, соответственно, евразийство было потеснено и почти забыто там. И начались катастрофические процессы. Впрочем, это закономерно.

Когда ситуация дошла до уровня цветной революции, Россия с силами ОДКБ пришла на помощь и помогла стабилизировать ситуацию. Но помогли уже не Назарбаеву и его коррумпированным кланам, интегрированным сейчас уже скорее в западную модель, а Токаеву как действующему президенту, который проявлял достаточную (хотя и относительную в конечном счете) лояльность по отношению к России и союзническим обязательствам. Не приди мы на помощь, в Казахстане начались бы процессы, аналогичные Майдану или восстанию против Лукашенко в Белоруссии, только с азиатской стилистикой – отрубленные головы, радикальный ислам, неоправданная жестокость и т. д.

Ситуация из острой фазы сейчас вышла. Но я не думаю, что она нас сейчас по-настоящему удовлетворяет. Чтобы вернуть Казахстан на евразийскую орбиту, надо, во-первых, очень постараться. Во-вторых, самим полностью признать важность и фундаментальность евразийства, его приоритет как политического ориентира и императива интеграции постсоветского – имперского – большого пространства. То есть нам, русским, нужно прежде самим стать полноценными евразийцами. Тогда можно призывать к этому и других. К этому все идет, я думаю. Ситуация развивается скорее именно в таком направлении, чем в каком-то еще. Но подчас слишком медленно, неуверенно и противоречиво.

Фото: Facebook

Мне кажется, что благодаря этим событиям к Казахстану было привлечено внимание, а то мы совсем забыли о существовании этой большой, сильной, очень важной для нас страны. 

«ВН»: – Другие страны – члены СНГ и ОДКБ сделали для себя выводы? Каким будет поведение той же Армении, которая решительно продемонстрировала верность принципам ОДКБ? Как будут вести себя Узбекистан, Туркмения?

– Думаю, ими сделан вывод, что Россия не сняла с себя ответственность за судьбу постсоветских режимов. Что Россия решительно настроена не допустить цветных революций на постсоветском пространстве. С этим и связана сегодняшняя эскалация отношений с Западом. Россия говорит: «Нет, я не позволю вам делать на постсоветском пространстве то, что вы хотите. И в Казахстане не позволю, и в других местах». Это, мне кажется, поняли все – страны СНГ и Запад. Поэтому страны, входящие в ОДКБ, с такой готовностью на примере ситуации с Казахстаном решили продемонстрировать свою лояльность принципам ОДКБ, нормам стратегического единства и взаимопомощи. Это очень правильно и хорошо. 

Но все же чего-то не достает, чтобы евразийская интеграция перешла к полноценной фазе. И просто словами или подписаниями договоров о дружбе этого не достичь. Речь идет о гораздо более серьезном жесте. На пороге этого жеста мы и стоим. Жест, который я имею в виду, должен был бы стать решительным рывком в направлении возрождения Евразии как самостоятельного полюса мировой политики, как центра силы, полностью контролирующего все, что входит в его зону ответственности.

От того, как будет решена критическая ситуация на Украине и в Донбассе, которая сейчас сложилась, будет зависеть судьба всего евразийского пространства. В казахстанской ситуации Россия выступила правильно и хорошо, и замечательно, что ее поддержали страны ОДКБ. Но это еще не главное. Главное – это как будет решена украинская проблема, которая стоит на повестке дня гораздо более остро. 

Фото: Иван Коваленко / Коммерсантъ

«ВН»: – Перейдем к Украине. Какую реальную цену руководство России готово заплатить за Новороссию?

– Это вопрос, на который у меня нет ответа. Потому что в 2014 году я был глубоко убежден, что Россия могла относительно небольшой ценой добиться реализации проекта «Новороссия», ее освобождения. По крайней мере, вопрос об освобождении Восточной Украины решался гораздо более простыми средствами, с большей степенью легитимности и с меньшими издержками, чем сегодня. Я тогда был просто поражен тем, что когда все было готово для следующего логического шага, мы остановились. Мне кажется, это было нелогично. Я совсем не понял, какова была история про «хитрый план». Семь лет никак не прояснили ситуацию. И в сегодняшней эскалации опять нет ответа, в чем же был этот «хитрый план». 

А проще говоря, не было никакого «хитрого плана». Мы заколебались, остановились и упустили шанс. Это мне очевидно. А поскольку мы не сделали того, что точно должны были сделать тогда, в 2014 году, в более благоприятных начальных условиях, я сейчас даже представить себе не могу, с чем мы имеем дело в этой новой эскалации. То ли Запад нас так провоцирует и создает видимость того, что мы готовы перейти к решительным действиям, чтобы нас запугать. Чтобы мы покорно приняли возможную террористическую операцию Киева в Донбассе. 

Либо мы решили исправить вот этот недочет 2014 года в новых условиях. То, что было в 2014 году, – это ошибка, а может быть, и предательство. После того, что было в 2014 году, кстати, меня убрали с центральных каналов за эту мою позицию. Но я ее и сейчас придерживаюсь: ни в коем случае нельзя было останавливаться, надо было продолжать освобождение Новороссии.

Харьков, апрель, 2014 г.

А мы остановились и, соответственно, ничего не добились за все это время абсолютно. Только армия противника физически, политически и морально усилилась. И влияние враждебного нам блока НАТО в Украине многократно выросло. Произошло именно все то, чего не должно было бы произойти.

Ситуация никак не улучшилась за семь лет. И, думаю, судьба нынешнего кризиса просто непредсказуема. Ни одна из сторон ни вовне, ни внутри не говорит даже отдаленно о том, каковы вещи на самом деле. Я думаю, что это в каком-то смысле даже государственная тайна – как оно на самом деле.

Есть такие вопросы, на которые просто не может быть ответа. Что сейчас происходит с Украиной в отношении России и Запада – не может достоверно ни знать, ни понимать никто. Потому что это такая сложная и критическая во всех отношениях ситуация, которая не поддается никакому простому логическому объяснению. Это может кончиться ничем или громогласным утверждением о том, что «мы победили» в духе «хитрый план – 2». Но, может, начнется и что-то серьезное. Сейчас ведь все может быть очень серьезно. Тогда в 2014-м вопреки всему году мы поступили неправильно. А вдруг мы сейчас возьмем и поступим правильно? Будет замечательно. Но повлиять на это уже невозможно, понять это тоже невозможно. Есть какой-то элемент фантастической странности в решениях нашего руководства, которое иногда поступает абсолютно правильно, ведет себя блестяще, как по высшему наитию – в пределах всех исторических и геополитических закономерностей.

Владимир Путин

А иногда на пустом месте возникают какие-то непреодолимые и непонятные препятствия. Искусство маскировки, которое процветает в нашей власти, оно на то и искусство маскировки, чтобы никто не знал – будем мы жертвовать чем-то или нет, готовы что-то делать или нет, есть ли решимость или нет. 

Я думаю, недолго осталось ждать – кому последнего кошмара, кому большой радости. Это уж как кто хочет обозначить. 

«ВН»: – Наш главный враг, как вы сами много раз говорили, это «цивилизация моря». Но в ситуации с Казахстаном стало ясно, что первыми поднимают голову Китай и Турция. Турция активна и в ситуации на Украине. От кого нам ждать большей опасности? Насколько опасны в исторической перспективе Китай, Турция и идея пантюркизма?

– Люди, которые читали мои книги, которые знакомы с геополитикой, должны прекрасно понимать, что существует иерархия угроз. Сегодня – как и всегда, впрочем! – главная угроза исходит от атлантистского Запада, который – и особенно с новым руководством ультраглобалистом Байденом и его либеральными ястребами – продолжает отстаивать агонизирующий однополярный мир и свою рушащуюся гегемонию. Это и есть «цивилизация моря». Это и есть главная причина проблем на постсоветском пространстве. Это и есть наш главный – экзистенциальный – враг. Либо мы, либо он. Zero sum game.

Джо Байден. Фото: Ronen Tivony/SOPA Images/Shutterstock

И вот когда есть и активен этот главный враг – сильный, решительный и могущественный, хитрый, подлый и умный враг, разговор о том, чтобы сравнивать его с какими-то второстепенными угрозами, выбирать, что опаснее в той или иной трудной ситуации – это уже становится подозрительно. Геополитика как дисциплина утверждает: «Цивилизация Суши против цивилизации Моря». Цивилизации Суши – это мы. Цивилизация Моря – это Запад. Если они активно наступают (а они активно наступают!), значит, есть только один враг. А все остальные – возможные союзники, друзья или нейтральные силы. И самое главное, что именно так видят себе карту мира те стратеги Запада, которые принимают решения. Они атлантисты – и вполне сознательные. В американской и западной в целом либеральной элите атлантизм воспитывается с младых ногтей. 

У нас постоянно то ли от невежества, то ли в силу принадлежности к атлантистской агентуре влияния, то и дело возникают попытки отвергнуть эту прямолинейную логику, проигнорировать геополитику и ее законы. А это самое страшное, что только может быть. Здесь никаких сомнений для русского патриота не должно быть – кто наш настоящий, главный и фундаментальный враг: это Запад! 

И в Казахстане, и на Украине, и на постсоветском пространстве, и в Европе, и где угодно – именно Запад является нашим абсолютным оппонентом. Как только кто-то сомневается в этом, то это уже становится подозрительным и играет на руку «цивилизации Моря». Не надо им уподобляться. Геополитику надо знать и сдавать на твердую пятерку. Если вы русский патриот, то вы говорите: «Наш враг – Запад». «Зачет, пять». А вот дальше все остальное – Турция, Китай и так далее. Это закон, дважды два – четыре, а не просто мое частное мнение. Есть люди, которые закончили первый класс, а есть люди, которых выгнали из первого класса. Тот, кто считает, что у нас есть другие сопоставимые с Западом враги, просто профессионально некомпетентен. Либо это злонамеренное надувательство и отработка иностранных грантов. 

Алексей Венедиктов. Фото: Twitter›permuniversity

Наш враг – НАТО, США, «цивилизация Моря», англосаксонский мир. Особенно когда он, следуя своей глобалистской стратегии, наступает и делает это за наш счет. Если бы они разваливались, еще можно было бы думать – а не пощадить ли их. Но когда они обкладывают Россию со всех сторон, как в кольца анаконды, и наращивают давление на всех уровнях (в духе доктрины тотального доминирования – full-spectrum dominance), тут сомнений быть не может. 

Что касается Китая – он наш главный аргумент для противостояния Западу, наш самый важный сегодня союзник. В Казахстане китайцы вели себя совершенно в полном согласии с нами. И в стратегической координации. Сейчас русско-китайский стратегический союз – это залог многополярного мира.

Мне представляется, что здесь все не так догматично, как с Западом. Потому что Китай разный, многоплановый. У него есть возможность выбирать идентичность – либо Суша, либо Море. Но сегодня он наш друг. Запад же – наш враг всегда, пока он Море, а этот выбор он сделал уже много столетий назад. А Китай наш друг – сегодня друг – при Си Цзиньпине и его нынешнем геополитическом и идеологическом векторе. 

Фото: Dmitri Lovetsky/AP

А что касается Турции, она в двухполярном мире была частью западной стратегии, выполняла западные приказы, в том числе и стараясь укрепить свое влияние в Евразии. Однако в последние десять лет Эрдоган стал все больше и больше выходить из-под влияния Запада. 

Здесь все не так, как с Китаем, все сложнее. Анкара ищет любых способов укрепить свой суверенитет. Прежде всего за счет Запада, но и за счет остальных – при случае. В любом случае политика Эрдогана не является синонимом американской политики. Между Анкарой и НАТО все больше и больше расхождений. И нам в такой ситуации важно по меньшей мере заручиться нейтралитетом Турции – особенно накануне того фундаментального жеста, о котором мы упоминали (если, конечно, мы на самом деле готовимся его сделать).

Кстати, по вопросу Азербайджана мы были на одной стороне. Мы поддерживали территориальную целостность Азербайджана. И это тоже важно. Мы с турками не враги. Я не думаю, что они предоставляют какую-то серьезную силу на Украине и едва ли смогут сыграть какую-то важную роль в переговорах. Они ведут активную политику суверенной региональной державы. В этом их нельзя упрекнуть.

Реджеп Тайип Эрдоган. Фото: Alexis Mitas/Getty Images

И я думаю, что они точно не будут однозначно на стороне Киева в случае, если конфликт перейдет в острую фазу. Они будут – в худшем случае – занимать нейтральную позицию или какую-то свою. Это не значит, что нам надо этому аплодировать, но это еще не настоящая вражда. Настоящая вражда – это Вашингтон. Вот что должно быть уничтожено – Carthago delenda est.

https://vnnews.ru/aleksandr-dugin-ya-dumayu-nedolgo-osta/