Государство корпораций - рост нелегитимной власти и угроза демократии

Несколько лет назад книга, связанная с «государством силы», вероятно, была бы в основном ограничена тем, или, по крайней мере, сосредоточена на государстве и его доминирующих атрибутах, таких как: милитаризация, его контроль над жизненно важными ресурсами или своя валюта. В данном контексте можно было бы, несомненно, добавить «способность  шпионить за другими державами», - но это не то, что я намерена обсудить здесь.

Скорее, я остановлюсь на власти без сопровождения какой-либо подотчетности; на власти, которая не обязана сообщать никому о своей деятельности, и если её трудно понять, то ей в равной степени трудно противостоять. Именно поэтому вторая половина названия - «угроза демократии». Легитимность зависит от демократии, – в противном случае, все виды власти, с которыми связано правительство, являются лишь вариациями на тему угнетения, называемого тиранией, диктатурой или самодержавием. Вероломство незаконной власти делает его трудно определимым. Она не имеет имени, как такового, не вытекает из официальных решений и не часто чувствуется как гнёт теми, кто покоряется ей, сознательно или нет.

Незаконная власть, в том смысле, который я буду использовать здесь, исключает тиранию, диктатуру, однопартийные авторитарные государства, африканские сатрапии и т.п. Это касается мощи крупнейших корпораций, и здесь я предпочитаю формулировку Организации Объединенных Наций - «транснациональный» или ТНК, а не «многонациональный» или МНК. Когда вы достигаете верхушки корпорации, поста генерального директора, главного управляющего директора или финансового директора, директора «исследований и разработок», Совета директоров, эти компании гораздо чаще не имеют определенного гражданства, и хотя они могут иметь филиалы в десятках местах, они любыми средствами не предоставляют равный вес интересам каждого из этих мест. Кроме того, как мы увидим, группы компаний из, скажем, США и европейских стран или Европы, которые в целом собрались вместе, чтобы получить результаты, которые они воспринимают как их общие интересы. «Получение результатов » включает в себя политические результаты, и возможность их получить от правительств неумолимо растет. Это, как по мне, заключает в себе серьезный удар по принципам демократии.

Так что я должна, во-первых, указать на несколько быстрых различий относительно того, что является законным и демократическим, с одной стороны, а, с другой стороны, нелегитимным и недемократическим в правительстве, которое в настоящее время часто называют, и не зря – «управлением» (governance).

Во-вторых, я буду излагать мою гипотезу: Я считаю, что практика показывает, что нелегитимность власти находится на подъеме, и что демократия постепенно поддается болезни неолиберальной идеологии, так что все больше и больше функций законного правительства в настоящее время берут на себя незаконные, неизбранные, непрозрачные агенты и организации. Это тот случай, который наблюдается на всех уровнях, национальном, региональном и международном.

Последнее и, самое важное, я буду предоставлять доказательства и приводить примеры в поддержку этого аргумента. Список примеров постоянно растет и, может быть, он гораздо больше, чем тот, что здесь, но я надеюсь показать, тем не менее, что незаконное, корпоративное правило сейчас занимает все большее и большее пространство на каждом уровне правительства, включая международную сферу, что это серьезно вредит демократии, и что это оказывает влияние на наши страны и наши жизни, особенно, если мы живем в западных демократиях.

Что делает власть легитимной?

Вот контрольный перечень признаков легитимности, который, как я думаю, примут  большинство людей, живущих в демократически управляемых странах. Отличительными чертами легитимной власти являются свободные и справедливые выборы, конституционное правительство, верховенство закона, равенство всех перед законом; разделение исполнительной, законодательной и судебной властей, сдержки и противовесы, чтобы предотвратить возможность какой-либо части правительства стать слишком мощной, разделение церкви и государства. В сочетании с этими положениями, которые полностью нельзя перечислить, постоянно расширяется список индивидуальных и коллективных прав и свобод, в первую очередь, изложенных во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и Билле о правах 1791 г., которые входят в первые десять Поправок  к Конституции Соединенных Штатов Америки.

Свобода мнений, слова, вероисповедания, печати и так далее... Все эти идеи когда-то считались революционным, даже когда они были крайне неполными – существовало ещё рабство, женщины и меньшинства не могли голосовать или осуществлять много прав и так далее. Но понятия личных прав и правительств, которые гарантируют их, являются частью движения Просвещения.

В XVIII веке идеи и защитники Просвещения включали не только понятие прав и свобод, но и обязанности и нормы поведения для отдельных граждан. Они защищали рациональную и научную мысль от догмы и суеверия, изобретали совершенно новые концепции, такие как коллективный прогресс и личное счастье. Действительно, равные права еще не были полностью достигнуты для женщин, для мигрантов или половых и расовых меньшинств, но, несмотря на все ужасы последних нескольких веков, на неудачи и несовершенства, демократия и ценности Просвещения до сих пор кажутся мне и миллионам других людей самыми лучшими и самыми замечательными формами правления из когда-либо существовавших. Доказательством этого является то, что другие (не обязательно западные) люди хотят те же самые вещи для себя и готовы бороться и умереть, чтобы достичь демократии.

Зачем защищать эту модель?

Я считаю, что мы должны сохранить и улучшить демократическую модель Просвещения, и я сейчас постараюсь объяснить, почему я полагаю, что она находится в серьезной опасности, исходящей от незаконной власти. За последние три-четыре десятилетия новый набор ценностей постепенно захватил передовое и центральное место, наряду с очень многими изменениями в худшую сторону в правительстве.

Сейчас выступает против модели Просвещения новая идеология эгоизма и жестокости,  и мы можем назвать ее неолиберальной моделью. Она  неуклонно набирает силу, несмотря на подавляющее доказательство того, что это вредно почти для всех, за исключением очень богатых и находящихся на самой вершине людей в корпоративном секторе. Я честно не считаю, что может возникнуть что-то более сильное после финансового землетрясения, произошедшего в 2007-2008 гг.,  и с чьими последствиями мы все еще живем. Но это - то, что произошло.

Эта модель была полностью дискредитирована - дискредитирована интеллектуально, практически и морально. Но неолиберализм до сих пор торжествовал и продолжает вызывать огромные сдвиги власти в пользу самых богатых и мощных классов и корпораций.

Неравенство заметно возросло. В Европе доли экономических ценностей собираются у капитала, а  рабочая сила решительно смещена. В конце 1970-х гг. доля выплат, приходящаяся на труд в виде заработной платы, составляла в Европе около 70 % ВВП. Оставшиеся 30 % отправлялись в столицу в виде дивидендов, ренты и прибыли. Теперь столица получает не менее 40 % ВВП, в некоторых странах больше, и труд получает лишь 60 %. Корпоративные акционеры привыкли довольствоваться дивидендами, представляющими возвращение 3 или 4 % в год; теперь они требуют 12 % и более. Бывшая цель построения сильного, здорового и прочного коммерческого предприятия, хорошо интегрированного в сообщество, была заменена единым императивом «акционерной стоимости». Почти все бизнес решения направлены в это русло, где поощряются скоротечность, вывод активов, массовые увольнения и многие другие негативные явления.

Если наемные люди потеряли десять очков ВВП, это не малая разменная монета! ВВП Европы составляет около $13 трлн. в год, так что европейские трудящиеся сейчас упускают около $ 1.300 млрд. ($ 1,3 трлн.) в год по сравнению с 1970-ми гг.. Когда рабочим платят, их доходы идут в подавляющем большинстве на покупку товаров и услуг, которые позволяют экономике двигаться. Теперь у нас есть высокий уровень безработицы и заработная плата тех, кто имеют инертную работу, а иногда разоряющуюся, особенно в Южной Европе и даже для значительной части немецкого рабочего класса.

Капитал, с другой стороны, реинвестируется, очень часто, в покупку финансовых продуктов, которые не создают социальную ценность, имеют мало или вообще ничего общего с реальной экономикой и могут иметь, как мы все недавно видели, привести эту реальную экономику на колени.

Неолиберальная доктрина

Так же, как я предоставила «перечень признаков легитимности» для демократии, здесь привожу один для нелегитимного управления неолиберальной модели и ее защитников:

Рынки мудры и эффективны; они говорят гражданам, компаниям и правительствам, что общественность хочет и в чём нуждается; они должны иметь возможность функционировать самостоятельно от, насколько это возможно (в идеале полностью свободные), правительственных постановлений и мероприятий. Рынки по определению «саморегулируемые», и в неолиберальной лексике правила являются «убийцами работы», члены профсоюзов являются  «бандитами», которые хотят предотвратить поиск работы новичками и, конечно, иностранцами. Приватизация государственных услуг является желательной, поскольку частное предприятие всегда выигрывает у государственных услуг по критериям эффективности, качества, доступности и цены. Свободная торговля может иметь временные недостатки для некоторых, но, в конечном счете, служит всему населению хорошо, обеспечивая более качественными рабочими местами и повышая благосостояние. Оба - тарифный и нетарифный барьеры для торговли и для прямых иностранных инвестиций должны быть удалены. Государственные расходы, по существу, вредны (исключая некоторые бюджеты, такие как оборона и национальная безопасность), и должны быть ограничены до минимума. От государственного долга и дефицита государственного бюджета нужно избавиться как можно скорее, в случае необходимости, путем введения мер жесткой экономии на население.

Строгость программы основана на этих убеждениях. В моральном плане, неолиберализм является эгоистичным и жестоким, даже античеловеческим. В США, Теннесси конгрессмен-республиканец проголосовал устранить продовольственные талоны со словами: «Те, кто отказывается работать: не ешьте», - не обращая внимания на отсутствие рабочих мест, доступных для тех, кто пытается найти работу. В ЕС полностью разработано наступление против государства всеобщего благосостояния, которое ведется с целью отбросить назад все завоевания трудящихся за последние шесть-семь лет. Для неолибералов каждый аспект государства всеобщего благосостояния претит, потому что оно состоит в принятии ресурсов от богатых - тех, кто якобы создал богатство и дает это богатство тем, кто этого не заслуживает. Богатый ничем не обязан бедному.

Также богатые ничем не обязаны природе. В неолиберальном каноне природа сама по себе не представляет никакой ценности, как и труд. Оба должны быть использованы юридическими лицами, и только инвесторы (т.е. «акционеры»), и люди на вершине являются создателями ценности.

Корпоративное наступление от А – хорошо, до Я – не совсем

Теперь для доказательства или, по крайней мере, примеров - возрастающий контроль незаконной власти. Она осуществляется через корпоративные деньги, конечно, но и через все более сложные организации и профессионализм. Есть много уровней выражения этой власти: мы можем начать этот краткий обзор с самого простого, родоначальника корпоративного влияния, т.е. общего или сада лоббирования. Эта практика берет свое название от фойе Палаты Общин, где люди с особыми интересами, и часто набитыми конвертами, ждали, чтобы подстеречь и задержать для разговора прибывающих или выходящих депутатов.

Через пару столетий этой практики, эти невыборные люди стали известными, гораздо более осведомленнными и квазизаконными акторами на окраинах государства. Их офисы занимают целые кварталы в Вашингтоне (К-стрит) и квартала ЕС в Брюсселе. Часто они проходят через «вращающиеся двери» и после карьеры в политике знают лучше, чем кто-либо, к кому приблизиться и как изменить умы уполномоченных или законодателей.

Они улучшили свои методы, платят больше, чем когда-либо, и они получают результаты. Лоббирование окупается. Исследование, проведенное Sunlight Foundation в США показали, что американские корпорации, которые инвестировали в лоббирование, выплачивают в виде налогов пропорционально меньше, чем те, что не инвестировали. В США, они должны, по крайней мере, заявить о себе в реестр Конгресса и сообщить, сколько им платят и кто.

В Брюсселе, однако, есть только «добровольная» регистрация - посмешище, учитывая, что от пятнадцати до двадцати тысяч лоббистов навещают помещения ЕС и говорят нон-стопом каждый день с персоналом Комиссии и европарламентариями. Несколько парламентариев Восточной Европы были застигнуты журналистами британского таблоида при получении взятки в обмен на голоса и должным образом выставлены напоказ читающей публике.

Парламент, благоразумно обеспокоенный сохранением своей репутации, попросил президента Мартина Шульца  создать рабочую группу, отвечающую за реформирование полностью неадекватного европейского регистра прозрачности. Эта группа была должным образом сформирована в середине 2012 г., после чего больше ничего не произошло. Ясность в отсутствии прогресса в работе группы стала более прозрачной, в свою очередь, когда, в октябре 2013 г., немецкий еженедельник Der Spiegel, показал, что председатель группы, немецкий христианский демократ депутат Европарламента Райнер Виланд, был лоббистом на стороне в качестве партнера в Брюссельской юридической фирме. Современное европейское лоббирование – это не только PR - Брюссель также захвачен юридическими фирмами, создающих законопроекты и юридические стратегии для их коммерческих клиентов, и этим фирмам особенно хотелось зарегистрироваться. Неудивительно, что Виланд не сделал ничего, чтобы изменить их мнение.

Два немецких Зеленых депутата Европарламента, Ребекка Хармс и Даниэль Кон Бендит еще раз написали Шульцу, отмечая, что «открытие того, что [Виланд] оказывает твердое лоббирование на политику ЕС, позволяет признать продолжение его деятельности в качестве председателя рабочей группы по созданию прозрачности лоббирования полностью несостоятельным...» Мы посмотрим, - это сага продолжится.

Однако, мало-помалу, вызывающее опасения, если не сказать смехотворное маневрирование Комиссии и членов государства в настоящее время уязвимо, и пелена секретности над лоббистской деятельностью показывает некоторый износ. Даже среди тех фирм, которые зарегистрированы, некоторые из них, как было показано, скрывают свои реальные действия и заработки в десять раз. Как говорят французы, «Le ridicule tue» - быть смешным смертельно, и каждый надеется, что реестр скоро перестанет быть посмешищем континента.

Лоббирование или «связи с общественностью» в промышленности выросло в геометрической прогрессии после Второй мировой войны, и в настоящее время эксперты защищают интересы всех отраслей промышленности, включая фаст-фуд, генетическую манипуляцию культур, вредные продукты, такие как табак, опасные химические вещества или рискованную фармацевтику и финансовый сектор. Их задача ясна: написать новое законодательство; задержать или устранить любое законодательство, противоречащее их интересам.

Менее известными, возможно, чем лобби для отдельных ТНК являются пролиферирующие отраслевые «институты», «основы», «центры» или «советы», для различных классов продуктов, часто расположенных в Вашингтоне, округ Колумбия, но иногда, работающих по всему миру. Они тоже защищают алкоголь, табак, нездоровую пищу, химикаты, фармацевтические препараты, выбросы парниковых газов и так далее, но это делают по-другому, часто используя идеологическое оружие. Они используют уступчивых ученых, которые никогда не выражают никакого конфликта интересов при написании «исследования» или популярных статей, направленных на создание сомнений в общественном сознании даже о лучших установленных научных фактах. Они утверждают, что есть "дискуссия" вокруг определенных научных вопросов, когда на самом деле её нет или только то, что создано из воздуха самими лоббистами.

Они создали поддельные группы «местных» или «горожан», чтобы защитить свою продукцию или идеи, и делать вид, что «свобода выбора» потребителя нарушается «няней государством», которое хочет принимать решения людей за них самих. Они начали ходатайствовать и собирать подписи, чтобы защитить или отклонить политику; при ближайшем рассмотрении, подписи оказываются от тех корпоративных сотрудников, чьи рабочие места зависят от согласования. Они используют технику запугивания, например «это законодательство приведет к увеличению издержек для бизнеса и приведет к росту цен и/или к безработице». Они также эксперты в обрамлении вопросов таким образом, чтобы их можно было выдать за законные «новости», когда на самом деле они являются пропагандистскими операциями. Надо позаботиться выяснить, кто финансирует, казалось бы, доброкачественное и законное учреждение, прежде чем верить всему, что оно говорит, и это не простая задача для рядового гражданина.

Посеять сомнение в общественное сознание, как правило, достаточно для достижения своих целей. Центр Потребительской Свободы под руководством совершенного гуру пиара Ричарда Бермана был в состоянии накладывать запрет на курение в общественных местах в течение многих лет. Берман также защищал алкогольные напитки и нежелательную пищевую промышленность, а также готовил антипрофсоюзные кампании для крупных корпораций. При отрицании изменений климата использовал ту же тактику. Одна из его организаций, финансируемая за счет нефти и моторостроения, даже объявила на своем сайте после провала Копенгагенской климатической конференции ООН в 2009 г., что они были распущены, учитывая, что они выполнили свою цель. И во многом они получили то, что меньше освещались в СМИ и, по крайней мере, в Соединенных Штатах, меньше было общественного интереса по поводу изменения климата, чем до 2009 г.

Торжество банков и финансовых услуг

С середины 1990-х гг. крупнейшие американские банки, ценные бумаги, страховые и бухгалтерские ТНК объединили свои силы и, используя 3000 человек потратили 5 миллиардов долларов, чтобы избавиться от всех законов Нового курса, проводившегося администрацией Рузвельта в 1930 г. -  эти законы защищали американскую экономику более шестидесяти лет. Благодаря этому совместному толчку лоббирования они выиграли полную свободу, чтобы удалить любые убыточные активы от их балансов и переместить их в «теневые» банки, которые нигде не появились в их балансах. Они стали свободно создавать и торговать на сумму равной сотням миллиардов токсичных продуктов, такими как большое количество субстандартных ипотек, без какого-либо регулирования.

Последствия, как всем известно, были разрушительными. Но демократия отсутствовала и не давала никаких решений. Например, с 2007 г. у около десяти миллионов семей изъяли их дома в Соединенных Штатах. Они знают достаточно хорошо, что банк или ипотечная компания забрала их дом и вышвырнула их на улицу - но большинство понятия не имеют, как кризис на самом деле произошел или почему Конгресс не сделал ничего, чтобы предотвратить его или облегчить его постфактум. Конгрессмены и женщины действительно подготовили ряд законопроектов, которые могли бы помочь людям остаться в своих домах, но ни одно из этих предложений не стало законом. Также, надо сказать, что не была создана коллективная организация для защиты вновь бездомных, которая могла бы принудить к действию.