Геостратегия Поднебесной

Китайской Народной Республике многие эксперты присваивают титул новой супердержавы. В Китае этот титул отрицают, предпочитая говорить о своей стране, как о государстве, которое испытывает рост своих возможностей и пытается реализовать их во внешней политике.

Вместе с тем, мнения западных экспертов в отношении усиливающейся роли Китая сходны по ряду позиций: 1) Китай начинает «создавать неудобства» с помощью своей экономики; 2) Для поддержания своего экономического тонуса КНР нуждается в дополнительных ресурсах; 3) Китайская тихая экспансия и рост военной мощи начинают настораживать; 4) Чтобы обеспечить свою безопасность, КНР начинает наращивать военный потенциал, что ведет к эскалации напряжения в регионе.

 

Ричард Карни и Ричард Битцингер (Наньянгский технологический университет, Сингапур) еще в 2007 г., наблюдая за ростом геополитических претензий Китая, предположили, что беспокойство США в отношении собственной гегемонии, которой будет угрожать Китай, приведет к тому, что в течение следующих лет именно эти две страны будут являться доминирующими силами, управляющими структурой мировой политики. Учитывая значение других акторов, эксперты предложили космологическую метафору в отношении будущей модели международных отношений. В новой геополитической структуре ЕС и Китай являются двойной солнечной системой, в которой обе звезды вращаются вокруг друг друга, создавая в итоге эффект одного солнца. США же является звездой соседней солнечной системы, где Япония и Индия вращаются в ее орбите. Однако, похоже, что «звезда Китая» оказалась гораздо ярче и интенсивней...

 

Американские же геополитики позиционируют Китай как остров, указывая на тот факт, что северная и западная периферии этой страны заселены слабо и малопригодны для жизни.

Хотя, конечно, Синьцзян-Уйгурский автономный округ, Внутренняя Монголия и Тибет имеют важное стратегическое значение. Огромные пустынные и горные территории служат своего рода буфером между границей и ханьским (китайским) центром, защищая от неожиданных атак предполагаемого противника.

 

Тибетское плато или, как его еще называют, Третий полюс Земли, важен по причине потенциала водных ресурсов: основные горные реки Юго-Восточной Азии - Брахмапутра, Инд, Ганг, Меконг, Желтая и Янцзы - берут там свое начало. Это является главной причиной, по которой Китай никогда не допустит независимости Тибета.

 

Но чтобы начать рассматривать внешнюю политику Китая в контексте географии, в первую очередь, необходимо рассмотреть идеологические и доктринальные установки, которые являются своего рода связующими элементами стратегической культуры Поднебесной, насчитывающей не одно тысячелетие.

 

Мирное сосуществование и многополярность - данные принципы являются императивами для действий Китая на мировой арене. Хотя по ряду спорных вопросов конфликты регулярно возникали и будут возникать (что во многом является пережитками неоколониальной эпохи ХХ столетия), эти установки можно считать основополагающими.

 

Сам термин многополярность, ставший в последнее время популярным и в России, был предложен китайским исследователем Хуан Цянем, который в статье «Обзор международной ситуации», вышедшей в 1986 г., предрекал распад биполярной системы и появление новых сил – вначале трех полюсов, а затем пяти. А Цзен Цзямин связывал многополярность с экономической глобализацией и ростом значения наук и технологий как фундаментальных мировых «трендов».

 

Нужно отметить, что внутренняя политика также является определенной причиной поведения Китая на внешней арене. Проблема государства в том, что прибрежные регионы всегда были более развиты и богаты, чем внутренняя зона, являющаяся крестьянской базой и обеспечивающая страну продовольствием. Данное положение позволило Мао Цзэдуну объединить бедные слои населения внутреннего Китая для борьбы против режима, опорой которого была прибрежная буржуазия. Марксизм в азиатской версии позволил Мао в дальнейшем жестко контролировать баланс благосостояния всего Китая, перераспределяя доходы в пользу внутренних регионов. Дэн Сяопин продолжил линию Мао, но с поправкой на новые возможности, которые были связаны с потеплением отношений с США и включением в капиталистическую экономику.

 

Китай имеет три геополитических императива, связанных с целостностью и благополучием страны:

 

1.Поддержание внутреннего единства в ханьских регионах;

 

2.Осуществление контроля над буферными регионами;

 

3. Защита берегов от иностранных посягательств.

 

Третий пункт связан с господством на море, так как основной товарооборот с Китаем осуществляется именно морским путем. В первую очередь, интересы КНР связаны с Южно-Китайским морем. Залежи углеводородов и мощный морской трафик на миллиарды долларов превратили его в то, что адъюнкт-профессор Военно-морского колледжа США Джеймс Холмс назвал «Сердцевинное море» (Heart Sea), подобно тому, как Хэлфорд Макиндер дал России статус «Хартленда».

 

Глобализация этого региона также связана и с намерением США сделать из него новую экономическую ось XXI столетия. Не случайно США присоединились к Транс-Тихоокеанскому партнерству. Роль Японии в этом договоре может быть принципиальной, поэтому от того, как смогут договориться Токио и Белый дом, зависит и процесс разрешения спора с Китаем вокруг островов Дяоюйдао (Сенкаку).

 

Помимо открытой дипломатии и бряцанья оружием Пекин в отношении спорных территорий пустил в ход и «мягкую силу», начав создавать геополитические образы в виртуальном пространстве, перекладывая их в реальную политику. Подтверждением такого довольно продуктивного подхода, практикуемого, между прочим, странами Запада с XIX века, является выпуск новых карт и документов, на которых ряд спорных островов (и не только с Японией) показаны как китайская территория.

 

В начале этого года китайское новостное агентство «Синьхуа» сообщило, что издательство «SinomapsPress» выпустило географические карты, на которых более 130 островов в Южно-Китайском море, большинство из которых ранее не значились китайскими, теперь обозначены таковыми. Кроме карт, территориальные притязания коснулись и паспортов для выезда за рубеж, где суверенная территория Китая «расширилась» за счет островов в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. По причине такой «аннексии» в консульских представительствах Вьетнама и Филиппин отказываются ставить визовые отметки в эти новые документы.

 

Еще один фронт идеологической борьбы развернулся в Интернете. Довольно показательной в этом отношении является «Wikipedia», которая для многих пользователей является первостепенным источником информации. Например, оригинальная статья, посвященная островам Сэнкаку, появилась в 2003 г. и состояла из 300 слов, при этом она упоминала и китайское название Дяоюйдао. В 2010 г. материал был внезапно расширен до 4000 слов, включая 43 сноски, в основном на японские карты. Потом началась «война» между редакторами, которая продолжается и поныне. Одни данные стираются, уничтожаются обновленные версии – и так по кругу… Поскольку правила «Wikipedia» запрещают собственные интерпретации и расследования и требуют цитировать надежные источники, подобное противоборство с информационным контентом приводит к дискредитации идеи онлайн-энциклопедии.

 

Данные споры напрямую связаны с концепцией двух цепей островов. Лю Хуацинь, командующий ВМФ КНР в 80-90 гг. прошлого века, разработал концепцию поэтапного развития морской доктрины применительно к двум стратегическим морским зонам, имеющим жизненное значение для Китая. Первая зона охватывает «близлежащие» острова, начиная с Курильских и далее - через Японию, Тайвань, Филиппины, Индонезию до Вьетнама. Вторая простирается на 2000 км от побережья Китая, включая в себя Южно-Китайское море и основные морские коммуникации Азии. Впрочем, главной целью Китая является Тайвань, и его включение в китайскую политическую систему будет происходить, скорее всего, мирным путем, как ранее были переданы Китаю Гонконг и Макао.

 

США противопоставили этой модели свою концепцию островных цепей (с учетом поставки вооружений союзникам в регионе) и доктрину «войны воздух-море», предусматривающую применение палубной авиации ВМФ США против китайских кораблей.

 

В США усердно разрабатывают панические сценарии войны с участием Китая. В одной игровой модели Китай начнет блокаду Тайваня в 2016 г., объявив своей исключительной зоной морскую и воздушную территорию в тысячу километров от берега. Границу контролируют военно-морские силы, беспилотные летательные аппараты, имеющие большой радиус действия, а также низкоорбитальные спутники. Все это составляет единую сеть наблюдения и раннего обнаружения.

 

Ядерные силы Китая приведены в боевую готовность. Китай устанавливает подводные мины вокруг Тайваня, на остров нацелены корабельные пушки, вокруг кружат самолеты и курсируют подводные лодки. Сценарий разворачивается таким образом, что территориальные претензии выдвигаются Южной Корее и Японии, а военные базы США, размещенные в этих странах, подвергаются блокаде. Вашингтон пытается применить силу, но тщетно. В качестве ограниченной помощи свои базы предоставляют Новая Зеландия и Австралия, но без военного контингента. Китайское руководство ставит условие, что кризис может быть решен только одним путем – присоединением Тайваня к Китаю.

 

Другой, более устрашающий, сценарий предложил полковник ВВС США Дэвид Шанк, известный своими паническими взглядами по отношению к КНР. По его версии, в ночь на 1 мая 2025 г. Китай начнет вторжение в Сибирь. В первую очередь, китайский спецназ нанесет удар по Транссибирской железной дороге, отрезав тем самым Сибирь от остальной части России.

 

На Дальнем Востоке, особенно вблизи Владивостока, в море будут заблаговременно установлены минные заграждения, а сами мины будут активированы непосредственно в день вторжения. Китайские диверсанты проникнут вглубь территории, и после наступления часа «Х» начнут обстреливать цели легкими ракетами со специальными боеголовками, которые при детонации излучают электромагнитный импульс. Все электросети в зоне боевых действий, включая высокотехнологичные электронные приборы, используемые американскими военными для связи, в том числе со спутниками, будут выведены из строя. Кроме того, будут задействованы голограммные проекции и другие информационные ноу-хау, направленные на дезинформацию противника, а во Владивостоке использованы диверсанты, маскировавшиеся до этого под рабочих. Атака США, которые поспешат на помощь России со стороны моря, приведет к тому, что авианосцы попадут в заблаговременно расставленные ловушки. Победа опять достанется Китаю.

 

Недоброжелатели Китая в России могут ухватиться за эту версию, присовокупив к ней гипотетические риски от демографического роста нашего соседа. Однако Китай не рассматривает северное направление для возможной экспансии, так как там находится буфер - Монголия. Единственное место, которое относительно доступно для Китая, - это регион от Владивостока до Благовещенска, граничащий с Тихим океаном.

 

Но Россия с Китаем решили все территориальные споры, а энергетическая зависимость Пекина вряд ли способствует обострению отношений с Москвой.

 

На юго-западе длинная арка проходит через Пакистан, Таджикистан, Кыргызстан и заканчивается на Пике Победы (7439 м.), где сходятся границы Китая, Кыргызстана и Казахстана. Эту местность можно преодолеть с большим трудом, хотя исторически там были узкие коридоры, используемые в качестве торгового пути. Исключение представляет собой участок границы с Казахстаном, являющийся единственным сухопутным мостом с Европой. Однако этот маршрут, который ранее служил Шелковым путем, проходит через малонаселенные территории мусульманского региона, который составляет для Китая определенную проблему. До последнего времени замороженный конфликт с Индией представлял проблему для этой части границы, но, судя по всему, этот вопрос начал сдвигаться с мертвой точки – в мае 2013 г. обе страны вывели свои воинские контингенты из спорного участка и намерены поступательно решить эту дилемму.

 

Поскольку мы упомянули возможные военные конфликты, то необходимо кратко коснуться точки зрения и самого Китая. Военная доктрина об активной обороне, действующая еще при Мао, в 1990-х была заменена на новую, а в 1995 г. Центральная военная комиссия Народно-освободительной армии Китая провозгласила курс на военную модернизацию, который стал известен как «Две трансформации»:

- От армии, которая готова участвовать в локальных войнах при обычных условиях, к армии, которая готова воевать и побеждать в локальных войнах при современных и высокотехничных условиях;

- От армии, которая основана на количестве, к армии, к армии, основанной на качестве.

 

В современной китайской военной теории есть место и для асимметричной войны, к которой также относят термин «бесконтактной войны», которая направлена на достижение политических целей вне рамок военных средств. Это кибервойна против гражданских и военных сетей, особенно против коммуникаций и систем логистики; атаки «пятой колонны», включая саботаж и подрывную деятельность, атаки на финансовую инфраструктуру и информационные операции.

 

Принципиальной стратегией Пекина является так называемое «жемчужное ожерелье» (или «нить»), представляющее собой сеть портов, аэродромов и другой инфраструктуры от Южной Азии до Африканского побережья. Тот факт, что 18 февраля 2013 г. глубоководный порт Гвадар, расположенный в пакистанском Белуджистане, полностью передан под китайское управление, а Иран сразу же после этого заявил о готовности построить рядом нефтеперерабатывающий завод, говорит о первостепенном значении этой стратегии, направленной на обеспечение Китая необходимыми энергоресурсами.

 

Отметим, что данный порт находится непосредственно на выходе из Персидского залива, и раньше он управлялся сингапурской кампанией. Не случайно именно сейчас США пытаются нарастить свое присутствие и в Сингапуре, и на Филиппинах. С другой стороны, усилия Вашингтона в странах Средней Азии по созданию коммуникационной инфраструктуры явно указывают на необходимость синхронизации усилий Китая и Российской Федерации, имеющей в этом регионе свои непосредственные интересы, связанные с безопасностью и интеграционными процессами Евразии.

 

Китай называет проект, связанный с Центральной Азией, возрождением Великого Шелкового пути. В США предлагают альтернативу под названием Нового Шелкового пути. Если действия Китая логичны, так как связаны с обеспечением энергоресурсами из Прикаспийского региона и созданием надлежащей инфраструктуры в странах Азии, отвечающей торговым и экономическим интересам, то роль США, мягко говоря, не вписывается в данный регион. Похоже, что Вашингтон проводит Большую Игру (так британцы называли противостояние Англии в отношении Франции и России в Южной Азии в XIX веке) в новой версии, пытаясь получить дивиденды от создания искусственных противоречий между государствами региона.

 

Помимо данной стратегии, которая реализуется, так сказать, по проторенной стезе и привязана к Евразии, Китай активно осваивает и другие просторы.

 

В июне 2012 г. Вэнь Цзябао, бывший премьер Китая, возвращаясь из турне по Южной Америке, сделал остановку на Азорских островах. Его самолет приземлился непосредственно на американской базе, арендуемой у Португалии на острове Терсейра. База находится в списке объектов Пентагона, подлежащих возможному закрытию. В связи с этим американcкое издание «National Review» тут же выпустило критическую статью (автор - Гордон Чань), где говорится о попытках проникновения Китая в самое сердце НАТО, если рассматривать этот блок через стратегический контроль над территориями. Если Китай будет контролировать эту базу, пишет автор, его самолеты смогут патрулировать северную и центральную зоны Атлантики и, таким образом, перерезать воздушный и морской траффик между США и Европой. Пекин также сможет заблокировать и Средиземное море и даже угрожать США, так как эта база находится менее чем за 2300 миль от Нью-Йорка, что гораздо меньше чем расстояние между Перл-Харбором и Лос-Анджелесом.

 

В этом плане германский аналитик Феликс Зайдлер более скептичен, так как для таких действий нужна и соответствующая техника - стратегические бомбардировщики, патрульные корабли и прочее, а Китай на данный момент не имеет таких средств. Но все может быть гораздо проще, например, на Азорских островах разместится китайская научно-исследовательская станция. Так давно делают британцы и французы, не говоря об американцах, для контроля над теми территориями, которые находятся за пределами метрополии. Собственно, такая база прекрасно подходит для электронного шпионажа и перехвата радиосигналов. И в свете постоянных обвинений Китая со стороны США в кибершпионаже данная возможность не может не вызывать беспокойства у американских чиновников. Кроме того, остров имеет определенный интерес и для космических программ.

 

Если коснуться темы выдавливания НАТО, то крайний интерес представляет и Исландия, где Китай терпеливо инвестирует в строительство портов и другой инфраструктуры, ожидая, когда Северный морской путь станет свободным для мореходства. Что касается Южной Атлантики, то здесь может быть использована Африка, где с рядом стран Китай давно наладил сотрудничество в самых различных отраслях. На западном побережье, в Кении и Нигерии, сильно китайское присутствие, а после того как китайская газета напечатала карту возможных военных баз Китая в Азии и Африке, данная гипотеза получила подтверждение.

 

Таким образом, при благоприятной ситуации Пекин сможет взять Евроатлантику под свой контроль, расположив свои базы в Исландии, на Азорских островах и в Африке.

 

В Африку Китай принес с собой еще и культурную экспансию с серьезными историческими обоснованиями. На кенийском побережье китайские архитекторы вместе с африканскими коллегами пытаются обнаружить следы кораблекрушения XV века, что связаны с флотилией адмирала Цзень Хе из династии Минь, который, как утверждают китайцы, достиг восточного берега Африки на 80 лет раньше Васко де Гамы.

 

А в 2009 г. китайское правительство оказало содействие приему на учебу в страну около 120 тысяч студентов из Африки, что в десять раз больше чем в 2000 г. По сути, Пекин воспитывает будущую африканскую элиту, которая будет впитывать в себя не только научные и технические знания, но и культуру Китая.

 

Наконец, Южная Америка. Тот факт, что китайские летчики с 2009 г. проходят подготовку и обучение взлету и посадке на бразильском авианосце Сан-Паоло уже говорит о многом. Бразилия является основным партнером по экспорту Китая в регионе, вместе с Пекином она приняла план совместных действий на период 2010-2014 гг. в области культуры, энергетики, финансов, науки и техники.

 

Инвестиции КНР в этот регион диверсифицированы от природных ресурсов до производства и услуг. Интересы колеблются от нефти в Венесуэле до древесины Гайаны и сои в Бразилии. Ситуация во многом схожа с российской: из стран Латинской Америки Китай экспортирует различное сырье – медь, нефть, железную руду, а туда поставляет товары - от мобильных телефонов до автомобилей. Однако двусторонние отношения проходят не везде гладко. В Перу китайская государственная компания на протяжении двух десятилетий встречает жесткое сопротивление со стороны шахтеров, что приводит даже к столкновениям с полицией. Чили идет на втором месте. Поставляющая нефть Венесуэла является пятым партнером Пекина в регионе. Если все будет идти так, как ранее, то ожидается, что экспорт из стран Латинской Америки в Китай к 2020 г. составит 19,3 % в общем объеме экспорта.

 

Китай усвоил экономические уроки капитализма и стремится поддерживать свой рост за счет постоянных вложений в больших объемах. По примерным подсчетам, Китаю необходимо продолжать инвестировать суммарно половину годового ВВП, что составляет 9 триллионов долл., - а это задача не из легких. Как вариант выхода из такой ситуации может быть увеличение стоимости услуг и сокращение рабочей силы, но это может ударить по внутренней политике. Следовательно, экономическая экспансия является наиболее приемлемым вариантом, что помогает Пекину поддерживать экономический рост.